Собор (сборник) - Страница 21

— Ну, можно и так сказать…

— Так вот. Это заклятие должно быть мощным, постоянным, не зависимым от времени, вписанным в предмет, например, в перстень… Словом, нечто экстраординарное. Кара — отказ в покаянии. Это должно быть особо оговорено, заклятие будет налагаться на неосатаниста.

— Ты явно рехнулся, — проворчала Лоттина, раздраженно поглаживая пальцами фиолетовые волосы.

— Вчера это же сказал Мак Зонн. И все же… Когда будет готово заклятие?

— Не помню, чтобы я что-то тебе обещала.

— Когда?

— Ты что, серьезно?

— О, Иисусе!

Она поднялась с водного топчана и прошлась по салону. Дымка двигалась за нею, открывая все новые и новые фрагменты жилища Каи.

— Ладно, для тебя сделаю за четыре дня.

— Очень жаль, Каи, но мне это надо получить не позднее, чем в 19:00.

— Ха-ха-ха.

— Заткнись и слушай. Пять дней назад разведка перечислила Сонмам изрядную сумму. Благословенные должны выяснить один факт. Я знаю, что они с этим не справятся, во всяком случае не справятся до истечения срока. Срок, кстати, истекает завтра ночью. Если ты смастеришь мне заклятие, я добуду то, на чем сломают зубы Сонмы, Как ты думаешь, кому разведка выплатит четырнадцать миллионов?

Лоттина глотнула слюну.

— Миллионов?.. Ты получишь заклятие. Сегодня в 19:00.

— Слава Господу! — Коллони выключил дымку и вздохнул с облегчением: только теперь благословенный заметил, что стирает ладонью пот со лба.

"Стареем…" — подумал он и направился в камеру покаяния, где лежал все еще не пришедший в сознание, но уже раздетый, вымытый и продезинфицированный неосатанист.

Коллони вломился в закрытый банк данных компьютера Благословенных Сонмов и выудил оттуда, персональные характеристики пленника. Им оказался некий Майкл Кондвей. Тридцать два года, вот уже пять лет не является на регулярные освящения. Разыскивается Сонмами и полицией. За ним числилось не так уж много преступлений, но и их хватало в сумме на смертный приговор. Рядовой приверженец зла, только одинокий.

Дружественные души выяснили, что он очнется где-то около семи часов вечера. Конечно, можно попытаться привести его в чувство раньше, но нет гарантии, что несчастный останется жив после такого обращения.

Коллони проинструктировал души и прилег отдохнуть.

Души разбудили его в 18:50. Он встал, перекусил, просмотрел выпуск новостей (о Золотой Галере ни единого слова), запил его "Сардвеем 2086" и отправился на почтовую станцию, располагавшуюся на последнем этаже замка. Благословенный гордился своей твердыней. Собственно, ей он обязан жизнью. По последним подсчетам, смерть Коллони осчастливила бы более шести тысяч человек.

Посылка пришла в 19:17. Это был никелевый перстень с надписью "35 %". Коллони улыбнулся и начал вписывать заклинание.

Потом он спустился в камеру покаяния. Пол, стены и потолок камеры скрывались под сложной системой зеркал, направленных на мраморное ложе. Лежащий на нем, куда бы ни посмотрел, видел только самого себя и палачей. Страх составлял неотъемлемую часть покаяния.

Кондвей проснулся в 19:35. Позже, чем намечалось. Коллони немедленно включил воздушные тубы.

— Здравствуй, Майкл. Как спалось?

В ответ неосатанист зашипел от боли. К его телу прикасались сотни игл-электродов, и каждое движение многократно усиливало муки.

— Твоя жизнь в моих руках. Я могу убить тебя, когда захочу. Если, к примеру, я удавлю тебя сейчас, ты, само собой попадешь в Ад, но не в качестве дьявола, увы. Должен тебя разочаровать, ты еще не осатанел окончательно. Понимаешь?

Тишина.

— Вечный третий уровень. А ведь ты мечтал вовсе не об этом, сатанея все эти долгие годы. К счастью, у меня доброе сердце. Я могу тебя спасти.

— Как? — прохрипел Кондвей.

— Видишь эти орудия и приспособления? С их помощью ты за несколько часов сможешь искупить грехи, которые совершал всю свою жизнь.

Майкл вздрогнул.

— А когда ты искупишь столько грехов, столько требуется, я пошлю тебя на тот свет. Слушай внимательно. Как только умрешь, помчишься к Альтаиру маршрут я введу в твое сознание под гипнозом. Там разыщешь одну штуковину, информацию о которой ты тоже получишь позже. Осмотришь ее и вернешься. На все это даю тебе три часа. А если ты не вернешься через три часа и не передашь информацию моим дружественным душам…

— Тогда что?

— Ты что-нибудь слышал об условных заклятиях?

— Чем бы они ни были, над душой ты уже не сможешь измываться.

— Над душой, конечно, нет, но если я сейчас наложу надвременное заклятие и введу условие, что оно начнет действовать после смерти, действовать на того живого, материального человека, каким ты был несколько часов назад, что случится с твоей душой? Искупления грехов как бы не будет. Аннулируя покаяние тебе-человеку, я автоматически изменяю будущее тебя-души.

— Каковы гарантии, что ты не сделаешь этого и тогда, когда я выполню задание?

— Кроме моего слова, никаких гарантий. Но тебе ведь известно, что значит слово благословенного.

— Но я не понимаю, как может быть зачтено покаяние против желания кающегося.

Коллони ласково улыбнулся.

— А ты не хочешь каяться?

Кондвей открыл и тут же закрыл рот.

Коллони выключил воздушные тубы и попытался определить, как далеко зашел Кондвей на пути зла. Худо дело. Майкл находился, буквально, на краю полного осатанения. При самой интенсивной программе смертных мук покаяние закончится только в четвертом часу утра.

Коллони включил мозг, координировавший муки, и поплелся в спальню. Уже засыпая, он послал одну из душ разузнать, собирается ли Радивилл завтра извиняться. Радивилл собирался.