Собор (сборник) - Страница 123

123

— Ты задал вопрос, на который Аллах не знает ответа, — сказал следящий за моими начинаниями Маастрикни. — Или же он не может ответить на него только отрицательно либо положительно.

Мы сидели на веранде, залитой апельсиновым светом конфетного заката; Маастракни, в легком белом пиджаке, с тросточкой на коленях, потихоньку цедил ледяной чай. В коррале за парком объезжали диких лошадей, оттуда доносились окрики всадников и зрителей, галоп копыт укрощаемых животных. В доме же царила сонная тишина августовского вечера.

— Ну а если бы я попытался обманывать? Контролировать броски, или вообще бросать фальшивую монетку?

— Если ты будешь делать это сознательно, если хотя бы раз об этом подумаешь, Аллах это считает, и ты сразу же получишь ничего не значащий результат.

— Ты хочешь сказать, что он знает наши мысли? Читает их?

Маастракни отставил стакан.

— Естественно. На этом все и основано. Никаких действий. Только мысли.

Какое-то время я размышлял.

— Тогда почему же, — спросил я у собеседника, — Назгул так настаивал, чтобы Сантана узнал, что случилось с Алексом и его людьми, раз достаточно было лишь бросить монету?

— Этого было бы недостаточно.

— Но ведь Аллах знает ответ на этот вопрос.

— Знает.

— Тогда почему же…

Из дома до нас донесся мягкий пассаж фортепиано.

— Мария… — сказал Маастракни. Мария была муляжом-женой Сантаны.

— Тогда почему же… — вновь начал я.

— Потому что это очень важные сведения. Аллах — это компьютер, он мыслит алгоритмами, в его «безумии» с самого начала запрограммирована методичность и точность; часть принципов он нарушил наиболее откровенно, зато остальным следует с механической дословностью. Я полагаю (но концепцию эту придумал Сантана), что тут дело в том, будто Аллаху запрещено вмешиваться в миры Иррехааре в качестве отдельной стороны. Это чисто компьютерная логика, он может вычислить с точностью до грамма массу Солнца, но потом сразу же сообщит тебе совершенно неверный результат, потому что пьяный программист перескочил с какой-гибудь петлей на пару ячеек дальше.

Эти объяснения я принял весьма скептически. Ведь «важность» любой информации всегда относительна. Я подумал: Просто-напросто, Аллах открывает, что хочется ему. Но тогда из этой констатации я не сделал более глубоких выводов.

Маастрикни все говорил и говорил. Мария перестала играть и вышла на веранду. Тот же и не обернулся, продолжая говорить с тупой настойчивостью, хотя, прекрасно зная о ее присутствии, должен был бы сменить тему, замолчать — не слишком хорошо, когда муляжи догадываются о слишком многом.

Мария остановилась, глянула на меня, на спину Маастрикни, подняла брови. Абсолютное совершенство. Шелка и кружева окутывали ее словно туман. Ее волосы отсвечивали ледовой белизной снега, очень светлая кожа была тщательно защищена от воздействия ультрафиолетовых лучей. Движения богини: казалось, она качнет головой, и небо заплачет. Главное, отвернуть взгляд от этих губ.

Она улыбнулась и ушла; никакое мгновение не может юыть настолько прекрасным, чтобы длиться вечно.

13. ЛЮБОВЬ В ИРРЕХААРЕ

Клара, еще один игрок, живущая в гостях у Сантаны, когда я спросил ее во время купания в ближайшей реке о странном поведении Маастрикни, зашлась в хохоте.

Я подплыл к ней, расплескивая брызги во все стороны.

— Маастрикни просто сумасшедший, — объяснила девушка, ускользая из моего захвата.

— Я бы не сказал.

— А ты знаешь, кто он на самом деле?

— Кто же?

— Ассассин из Исламской Империи. Ему вмонтировали слепаческую прививку, потому что его перебросили с группой в Европу для выполнения какого-то задания.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам мне об этом сказал.

— Это всего лишь делает его преступником, но никак не сумасшедшим.

Клара лежала на воде с руками под головой, щуря глаза от солнечных зайчиков, скачущих по воде и от лучей самого солнца.

— Маастрикни был человеком Самурая. Он получил задание убить Сантану, чтобы Самурай мог захватить его на своей территории. Он прорвался через контролируемые нами Врата, добрался до здешнего мира, подождал прибытия Сантаны и убил его. К сожалению, он увидал Марию и влюбился в нее.

— Даже так?

Клара обернулась, изумленно глянула на меня. После этого она нырнула и выплыла рядом со мной, в тени крутого берега.

— Ты что, не понимаешь? Он влюбился в нее. Влюбился в муляж! И он же знал, что это муляж, ведь не слепой, как ты. Влюбился и остался здесь.

— А Сантана?

— Каким-то чудом вернулся; позволил ему поселиться здесь, у себя. Таким образом, он исключил опасного игрока из армии Самурая. Теперь он следит за ним, сделал его зависимым от себя.

Временами я совершенно забывал, что это Иррехааре — иллюзия и фальшивка, и тогда уже никоим образом не мог понять всех этих людей.

— И что? Это ему не мешает? Постоянно следит за ними, или как?

Клара рассмеялась.

— Он прекрасно знает, что Мария изменяет ему с Маастрикни — и таким вот образом он осуществляет над ним контроль. Ну а Мария как-то любит их обоих. Масстрикни же, бедный идиот, страдает.

— Наверное, я тупой.

— Ведь это муляж! Муляж! Как ты не понимаешь? Масстрикни сошел с ума, влюбившись в муляж! Влюбившись в подпрограмму Аллаха!

Я глянул на Клару, черноволосую нимфу с наркотически синими глазами и бархатистой кожей.

— А кто ты на самом деле? — спросил я после длительного мгновения интимного молчания.

123